Красный рассвет - Страница 68

К оглавлению

68

88
Морские песни

Бортник недоумевал. Недоумевал до того, что даже делился своими соображениями с главным хакером на борту – Николаем Осадчуком. Разделять свои сомнения с подчиненными-коллегами было как-то не с руки, ведь причина беспокойств крылась не в неудачах, а именно в благополучии протекания плавания.

– Как это может быть, – запрашивал он эмоционально, – что янки совершенно не мешают нам приближаться к берегу? Мы премся почти по прямой, и никакой реакции. Они ведут войну, неужели они не перекрыли море?

– А зачем им перекрывать море? – со свойственным дилетантам спокойствием интересовался Осадчук. – Что, у Южного Союза есть какие-то корабли?

– Кое-что вообще-то было, – пояснял Бортник. – Может, на сегодня они все уже перетопили, что с их превосходством немудрено. Но все же странно. Мало ли, вдруг у африканцев сохранился какой-нибудь ракетный катер? Возьмет и подойдет втихомолку к авианосцу, что тогда?

– Думаю, за поверхностью они следят хорошо.

– Но и у Трансвааля, и у других членов Союза имелись и лодки тоже.

– А может случиться, что янки нас отслеживают, а мы об этом не знаем?

– Вот этого я, признаться, и боюсь, Николай, – вскидывал глаза на собеседника командир корабля. – Как я могу почуять какой-нибудь пассивный датчик, опущенный с дирижабля-разведчика?

– Вы, Тимур Дмитриевич, предполагаете, что в условиях войны они будут следить за нами, не атакуя?

– В том-то и дело, что я не пойму их цель, – горестно жаловался Бортник. – Какой смысл следить за боевой лодкой просто так?

– А может случиться, что они понимают, кто на борту вашей «Индиры Ганди»? И, исходя из этого, ждут, когда вы доставите нас куда-нибудь.

– Тогда они знают достаточно много, даже недозволительно много, – морщился Бортник. – В этом случае, Коля, единственное, что меня в какой-то мере успокаивает, так это то, что они все-таки не всеведающие. Мне кажется, если бы они имели понятие о находящихся в торпедном отсеке изделиях, они бы прекратили эту игру в прятки. Как вы думаете?

– Наверняка так, Тимур Дмитриевич, – соглашался Осадчук.

– Разве что ваш трофей вместе с оставленными героями натворил там, наверху, бед. Это могло случиться?

– Не могу знать, Тимур Дмитриевич, – жал плечами начальник хакеров. – У Гальченко и Кац не имелось подробно расписанных инструкций. Они должны были действовать, исходя из свежей оперативной обстановки.

– Но потенциально они могли много чего натворить?

– Очень надеюсь, Тимур Дмитриевич, что эта потенция реально обратилась в нечто кинетическое.

89
Кабинетные эмпиреи

Разумеется, самым главным вопросом политики стал вопрос о совершенно не затронутой конфликтом стране – Китае.

– Он, слава богу, не в зоне нашего сошедшего с тормозов «Громовержца», – с некоторым облегчением констатировал министр иностранных дел.

– Я думаю, его усовершенствованное ПВО справилось бы с десятком, а может, и двумя этих уже неновых ракет, – пояснил министр обороны.

– Разницы нет, это все равно бы привело к серьезному инциденту, – подмешал пессимизма Буш Пятый. – И вообще, я бы лучше спал, если бы знал, что его противоракеты не могут перехватывать такие цели.

– У нас есть более совершенные, господин президент, – скромно прихвастнул министр обороны.

– Хотите сказать, что бог нас помиловал? Было бы весело, если бы «Громовержец» добил до Египта?

– Да нет. Я не это имел в виду, – растерялся гражданский министр обороны, и президент Буш подумал, что министру явно не хватает генеральской выправки. Все-таки выпускники Вест-Пойнта смотрелись бы на должности солиднее.

– Китай надо особо заверить в наших дружеских намерениях, – пояснил Буш. – Можно даже пойти на неожиданные уступки. Вам в министерстве требуется подумать вот о чем. Может, пообещать сократить наше присутствие в Японии, а?

– Вы что, господин президент, – вскинулся министр обороны. – Оно и так не удовлетворяет сегодняшней расстановке сил.

– Я ведь не сказал, в самом деле сократить. Я ведь предложил просто пообещать и этим выиграть время.

– А, тогда, конечно.

Вот таким образом вопрос о Китае был предварительно решен.

90
Морские песни

«Имя его неизвестно. Подвиг его бессмертен». Примерно так.

Здесь ситуация в чем-то лучше. Имена их известны, по крайней мере тем, кто их видел напоследок. Подвиг ясен. Но вот полная неизвестность касательно того, как все-таки закончили они свой славный путь. В этом плане даже спутниковые перехваты радиообмена и отслеживание лазерных телеграмм американского флота ничего не дали. А далекий и по-прежнему таинственный Центр, разумеется, не мог выдавать себя, направляя свой собственный или чей-нибудь «перехваченный» спутник фоторазведки в нужную зону. А может, это было и невозможно. Вот не имелось в требуемый момент поблизости никакой космической техники, и все. Ведь там же тоже не все просто, и, может, с высоких – геоцентрических орбит – и можно наблюдать три четвертых расстеленного понизу геоида, но вот с низких, а уж тем паче сверхнизких – далеко не всегда возможно сей же час и сию же минуту.

Ибо потом, когда информация все-таки откуда-то поступила, выяснилось, что в море-океане, ни в раскинутой вширь Атлантике, ни в расплесканной поблизости Индиантике, никакого корабля-арсенала уже не имеется. Вот только недавно, полчаса назад, он плыл, рассекая волны, прочь от берега, в сторону далекого скопления американских судов, а тут его уж и нет. Пусто, тоскливо в океане-море.

Есть ли это новый Бермудский треугольник, заглотнувший неутомимых исследователей-героев Гальченко и Кац?

68