Красный рассвет - Страница 50

К оглавлению

50

И фиксация единичных секунд, попытки поймать каждую падающую в песочных часах времени песчинку там, в увольнении или в самоволке – не столь важно. И если в прощальных «обнимашечках» платьице случайно (может, и нет, кто знает?) задралось повыше, то… Там, в груди, пожарная тревога высшей степени – просто пылающий реактор с возможностью детонации и заражения акватории. На «физо» (физической подготовке) руки без причины потеют так, что турниковая гладкость соскальзывает под пальцами – сплошные незачеты с повтором пересдач.

И какие-то мерзопакостные, прикидывающиеся дружескими советы: «Да не убивайся ты так. Посмотри, сколько их еще вокруг. Представь, что будет, когда нацепят золотой погон». Но разве тебе есть дело до того, что будет после? У тебя внутри настоящий атомный двигатель, и он нацелен на достижение.

Годы спустя это будет выглядеть полубезумием, или даже без приставки. Но тогда…

Ну что ж, ты почти наверняка будешь не одинок там, в северных городах-государствах. Ты притащишь с собой живое воплощение мечты. И главное, это воплощение будет уже окольцовано. Разумеется, если тебе сейчас снова повезет угодить в списки отпущенных в увольнение.

Придирчивый дежурный по училищу осматривает внешний вид. Он встречается с тобой своими уставшими глазами. Наверное, ему все ясно, ибо твой лазерный огонь бьет навылет. Нет смысла цепляться за невыровненную брючную стрелку: разве отсутствие подписанной бумажки остановит твой бросок? На хмуром лице капитана-лейтенанта расплывается ребяческая улыбка. Господи, эти милые дядьки с многозвездными погонами, оказывается, видят тебя насквозь.

Распахиваются ворота. И теплая метель курсантской юности берет тебя в оборот…

61
Морские песни

– Итак, что мы имеем? – сказал командир атомохода Бортник, вглядываясь в монитор. Там высветилась картинка, созданная симбиозом компьютеров и техников.

– Солидно, – прокомментировал он наблюдаемое. – Крейсер «Современный», эсминец «Гроза», три индийских фрегата. Ходят в восьмидесяти километрах, как будто не имеют отношения к делу.

– Совместные учения, – подсказал Прилипко.

– Да знаю я, Сергей Феоктистович. Готов биться об заклад, не далее чем в двухстах км авианосец «Вирата». Держит под контролем небо. Да еще где-то затаились наши подводные коллеги-соотечественники.

– Все может быть, Тимур Дмитриевич. Думаете, такой эскорт неспроста?

– Есть два варианта, Сергей Феоктистович. Первый, наиболее вероятный, нам передают нечто весьма серьезное. А второй… – Командир корабля замолк на полуслове.

– А второй? – все-таки не удержался от вопроса помощник.

– Нас продали с потрохами. – Это была шутка, но Бортник не улыбался.

– Судя по участникам, не слишком дешево, – подыграл Прилипко.

– Это обнадеживает, – наконец выдавил улыбочку командир лодки. – Наши соотечественники учатся торговать. Ладно, нет времени любоваться, всплываем поближе к транспорту.

Бортник не ошибся. Не в том плане, что их продали, а в том, что эскорт из боевой мощи отирался поблизости неспроста. С частного индийского транспорта на «Индиру Ганди» перегрузили весьма интересные предметы.

Это были четыре атомные ракето-торпеды. Плюс – один инженер сопровождения.

Но, судя по переданной тем же транспортом инструкции (закодированной и автоматически уничтожаемой при несовпадении отпечатков), даже этот груз был не самым главным.

62
Пластик, железо и прочее

Его совершенно не прикрывали эсминцы. С таким лихим сопровождением вся затея потеряла бы смысл. Нет, не только с этим походом. Вообще вся задумка с проектом корабля. Эсминцы – дети далекой эпохи мачт и труб – оказались в новую эру слишком выпуклыми и угластыми деталями моря. Слишком просто и издалека их могли засечь локаторы. И даже ставшие легендарными гиганты суши – загоризонтные РЛС – и те ловили их лапти за многие тысячи километров.

А потому он двигался по океану в гордом одиночестве. Смелый левиафан, не любящий компании. И к тому же очень скромный. Он совсем не старался выпячивать свои габаритные пропорции. Правда, малосведущий наблюдатель вообще бы не заметил этих габаритов – утопленная в море часть солидно превышала надводную. Кроме того, оттенки раскраски подбирались так, чтобы линейные размеры плавно вписались в шелестящее волнами окружение. Да и саму форму выбрали не только из соображений обтекаемости. Она обманывала, маскировала, превращала огромный плавающий предмет в нечто призрачное и легкое, почти нереальное.

Здоровенный, похожий на подводную лодку корабль назывался «Громовержец». Это нарушало некогда привившуюся традицию присваивать новым военно-морским единицам имена прославивших себя кораблей прошлого. Однако со времен равного противоборства Второй мировой миновало почти столетие. Названия, пришедшие оттуда, прокрутились во флоте по два-три раза. Они несколько поистерлись, потеряли былую привлекательность, пробуксовывающую привычку требовалось заменить чем-то равноценным. Что интересно, принимая в свои ряды имена типа «Громовержец», «Решительный», «Неустрашимый» и прочее, американский флот повторял, а быть может, намеренно, но тайно перенимал, опыт давно исчезнувшей страны – Советского Союза. Однако тот не мог использовать названия из прошлого типа «Александр Первый», так как находился с ними в антагонистическом противоречии. Кроме того, флот СССР раздулся в размерах и превысил все, до того построенное царской Россией, – имен и кличек оттуда попросту бы не хватило. Получается, теперь военный флот США успешно подхватил традицию некогда бескровно поверженного врага. Между прочим, подобные казусы в истории не редкость.

50